Дом ветра

Представь обычную женщину — Таисью, дворничиху в детской больнице. Всё это время она жила с мыслью, что сын, пропавший десять лет назад где-то на границе, может быть, ещё жив. А тут — бац! — холодное официальное письмо: «Погиб при исполнении». Сердце-то ведь не железное… И вот, чтобы как-то заткнуть эту дыру в душе (ну, ты понимаешь), она вдруг решается на безумное — буквально ворует из больницы семилетнего Тимура, Тёму. Мальчишку-азиата, которого все уже списали: врачи твердят, что парнишке осталось считанные месяцы. Знаешь, это не та история, где всё гладко и правильно. Нет тут хеппи-эндов по шаблону. Ты как будто смотришь в треснувшее зеркало: вот боль, вот отчаяние, а где-то между ними — какая-то первобытная, дикая любовь. Такая, о которой мы все давно забыли в своих «удобных» жизнях с расписанием на смартфонах. Честно? Меня сначала выбило из колеи. Ну где это видано — дворничиха, мальчик-инвалид… Никаких взрывов, суперспособностей, только гул больничных коридоров да тихий плач за стеной. Но потом ловишь себя на мысли, что эта «примитивная» любовь Таи — она же сильнее всех этих наших рациональных доводов. Она как стихия: ломает правила, смеётся над диагнозами, заставляет поверить, что даже в грязи и безнадёге может вырасти что-то… ну, божественное, что ли. А в конце — да, будет ли чудо? Не знаю. Но после таких историй почему-то хочется верить, что где-то там, за гранью логики, всё возможно. Даже разговор с самим Богом — без посредников и молитвословов.